Обычно куклу делает художник, но в 2014 году я только начинал свой путь в режиссуре, это был мой первый спектакль, и художника у меня не было. Я просто взял полено в театральных мастерских, стамеску, топор, ножовку и начал что-то делать. Через несколько часов я понял, что кукла получится: она стала проявляться из деревяшки, у нее возникало лицо. В итоге я сделал её сам недели за две-три.

Это обычная планшетная кукла, которая управляется на столе — планшете. В отличие от кукол-марионеток, которые управляются сверху, или кукол-петрушек, которые надеваются на руку и находятся над ширмой выше артиста, планшетные куклы находятся в районе пояса. Кукла дедушки Тишки сделана так, чтобы он самостоятельно мог стоять и сидеть — у него достаточно жесткие соединения ног и тазобедренных суставов.

У меня не было чертежей или эскизов: я делал куклу в первый раз и должен был понять, как она устроена. У нас в театре есть спектакль «Покаяние и прощение», в нём участвуют куклы-марионетки, тоже из дерева. Они висят в шкафу за стеклянной дверью. Я сел перед этим шкафом и смотрел на кукол, чтобы понять, как вытянуть нос, как его проявить, как сделать, чтобы глаза не выпучивались. Посмотрел и пошёл в мастерские резать. А потом уже мне помогли театральные художники — Марина Завьялова и Ира Титовец. Они подсказали, как одеть Тишку, сшили для него одежду — рубаху, штаны, телогрейку из войлока, сваляли ему шапку и валенки.

В «Жизни» действует ограниченное количество кукол — немцы, воробьи и дедушка Тишка. Все остальные решены предметами. Если это Марья, то она — большая женская сережка, а её записанный голос звучит на фонограмме.

У Тишки одна рука открыта, другая в кулаке. Это смысловое решение. Есть эпизод, когда дедушка Тишка бежит на врага и бьёт немца в лицо кулаком — поэтому нужен был кулак. Вторая ладонь — открытая, чтобы можно было погладить хлеб, проявить нежность. Это и в характер закладывается — куклы или русского человека — с одной стороны, мы можем дать отпор, с другой стороны, мы добрые и хорошие.

Немцы — это одна большая кукла по конструкции. Они сделаны из железных труб. Из этих кусков железа вырезаны силуэты фашистов, в районе груди вставлены гильзы от больших патронов. Внутри немцев — подсветка, которая дистанционно меняет цвета, и немцы становятся то красные, то белые — в зависимости от того, что нужно.

У дедушки Тишки в груди есть заранее заготовленная выемка — полость, куда после того, как немцы производят выстрел, летит пуля. И эта пуля попадает ему в грудь — пуля достаточно больших размеров — и остаётся у дедушки Тишки в груди. Следующую часть спектакля он так и играет — с торчащей из груди пулей.

С одной стороны, кукла — это инструмент, и человек ей управляет. С другой стороны, я же её анимирую, одушевляю, поэтому на какой-то момент действительно воспринимаю куклу как живую. С детства мы все так или иначе с куклами связаны, и у человека уже сформировано отношение к ним, как к маленьким существам, к которым поневоле испытываешь нежность или другое чувство. Ты волей-неволей подключаешься, и кукла становится не просто персонажем, а неким архетипом или метафорой.

С Платоновым меня свёл случай: я неожиданно нашёл его книгу на помойке и прочитал. «Рассказ о мёртвом старике» мне понравился, и я сразу же увидел, как его можно инсценировать, художественное решение появилось практически сразу. Вдобавок здесь есть момент преемственности: я получил задание поставить спектакль от своего учителя Руслана Равилевича Кудашова, чей первый спектакль и театр называются «Потудань» — тоже по Платонову.

Меня всегда интересует герой, который преодолевает препятствия и, делая это, он что-то понимает про себя и про жизнь. Иногда этот путь может быть связан с войной, иногда — с подвигами или чудесами. Но — так или иначе — это всегда человек и его испытание.