Елена Скородумова
Окна с видом на эпоху
Об уникальном петербургском Писательском доме и его необыкновенных жителях рассказывает старший научный сотрудник Государственного литературного музея «XX век» Мария Инге-Вечтомова.
…С первых же дней Великой Отечественной войны два ленинградских писателя — Михаил Зощенко и Евгений Шварц — всеми силами стремились попасть на фронт. Но ветерана Первой мировой войны Михаила Зощенко и участника Гражданской войны Евгения Шварца не пустили воевать по состоянию здоровья. Они очень переживали. В этот момент главный режиссер Ленинградского театра комедии Николай Акимов предложил им написать военную пьесу.
Литераторы, которые были еще и соседями по Писательскому дому, тут же сели за работу. Гротесковая комедия «Под липами Берлина» была закончена в считаные дни. В ней фигурировали Гитлер и его свита (к слову, первый раз в советской литературе). Авторы произведения нисколько не сомневались в том, что немцев погонят прочь.
Поставленный сразу же спектакль шел с большим успехом, но быстро был снят с репертуара. Сжималось кольцо блокады, посчитали, что комедия диссонирует с настроениями — ситуация становилась слишком трагической…
А пьеса увидела свет только в 1987 году. Сейчас историческую рукопись комедии «Под липами Берлина» можно увидеть в Государственном литературном музее «XX век». В нем недавно произошло важное событие — обновление экспозиции. И эта рукопись, и многие другие бесценные реликвии выставлены впервые.
О реэкспозиции музея, о том, как много он значит для Петербурга и для истории мировой культуры — наш разговор со старшим научным сотрудником Марией Инге-Вечтомовой. Для Марии Сергеевны музей — не только место любимой работы. Но не будем забегать вперед…
«Писательский небоскреб», в котором сейчас находится литературный музей «ХХ век»
— Когда заходит речь о Государственном литературном музее «XX век», то нередко звучит слово «впервые»…
— Это неудивительно — наш музей находится в знаменитом Писательском доме на набережной канала Грибоедова, 9, где жили многие известные деятели культуры. Когда-то в нем располагалась Придворная конюшенная контора, потом по указу императора Александра III в доме поселились семьи музыкантов Придворного оркестра. А в конце 1934 года трехэтажный дом надстроили двумя этажами — на кооперативные средства Союза писателей. Писатели, поэты, сценаристы, музыканты, литературоведы, артисты, ученые въехали в долгожданные отдельные квартиры из городских коммуналок. Можно представить себе их счастье.
Трехэтажный Писательский дом
Строительство двух новых этажей, 1934
Писательский дом с аутентичной штукатуркой
В доме обосновались Михаил Зощенко, Вениамин Каверин, Борис Корнилов, Евгений Шварц, Николай Заболоцкий, Всеволод Рождественский, Павел Лукницкий, Николай Олейников, Ольга Форш, Борис Томашевский, Николай Браун, Виссарион Саянов, Александр Житинский, Юрий Инге, Елена Вечтомова, Юрий Рытхэу, Михаил Слонимский, Юрий Герман и многие-многие другие видные представители русской культуры. Здесь в семье писателя Михаила Козакова рос будущий актер Михаил Козаков, жил артист Сергей Филиппов.
В биографии дома — больше 130 имен. Здесь были написаны произведения, которые сегодня знают во всем мире. В каждой квартире его — не только история отдельных людей, а история страны — великая, трагическая, противоречивая. И целая эпоха двадцатого века.
Планшетная выставка во дворе Писательского дома
Наш музей вырос четырнадцать лет назад из открытого в 1992 году музея-квартиры Михаила Зощенко. Он расположился в том небольшом жилище, в которое писатель вынужден был переехать в последние годы своей жизни, и стремительно развивался все эти годы. Сегодня в наших фондах имеется больше 19 тысяч единиц хранения. Может быть, выражение «единицы хранения» кажется скучным, но каждый материал имеет огромную ценность. Экспозиционная площадь — чуть меньше 45 квадратных метров, это две небольших комнаты. Вдова Михаила Зощенко Вера Владимировна сберегла и сохранила подлинные вещи — пишущую машинку «Рейнметалл», на ней она перепечатывала рукописи мужа, мебель — рабочую конторку, шкаф, скромную железную кровать, книги, личные вещи писателя. Все 195 дошедших до нас зощенковских экспонатов — настоящие, а это редкость для петербургских музеев подобного профиля. Постепенно музей стал хранителем персональных коллекций Николая Заболоцкого, Евгения Шварца, Вениамина Каверина, Всеволода Рождественского и других великих жильцов.
Сегодня в экспозиции мы впервые показываем рукописи Михаила Зощенко — рассказа «Елка» и фрагмент одного из первых его произведений «Двугривенный», написанного в 1914 году. Писатель, сменивший множество профессий, в то время трудился контролером на железнодорожной ветке Пятигорск — Минеральные Воды.
Из запасников музея извлечено также его заявление, написанное в 1940 году в защиту арестованного друга — поэта, переводчика Валентина Стенича. Благодаря талантливым переводам Валентина Стенича советский читатель смог познакомиться с произведениями ранее неизвестных зарубежных писателей. Когда Михаил Михайлович пытался вступиться за друга, написал заявление, Стенича уже не было в живых… Валентина Стенича, жившего по соседству с Зощенко, арестовали в 1937 году. Это был уже второй его арест, первый случился в 1930 году. И тогда, в 1930, Михаил Зощенко тоже пытался за него хлопотать.
Старший научный сотрудник музея Мария Инге-Вечтомова
— То есть за каждым экспонатом порой стоят судьбы — иногда трагические…
— Писательский дом сразу получил несколько остроумных прозвищ — его называли «Недоскребом», «Надстройкой „Горе от ума“», «Писательской надстройкой». Но неслучайно позже ему дали еще одно название — «многострадальный». Аресты жильцов дома начались фактически сразу же после убийства Сергея Кирова. На последнем этаже был такой особый подоконник — с этого места Михаил Зощенко с тревогой всматривался через окно в темноту, пытаясь увидеть, не въезжает ли во двор очередная черная машина.
Под колесо репрессий тридцатых годов попали более двадцати человек из Писательского дома. Домой смогли вернуться не все. Сегодня около парадных Писательского дома установлены таблички программы «Последний адрес», где выбиты имена Юлия Берзина, Валентина Стенича, Павла Медведева, Георгия Венуса, Яна Калныня, Бориса Корнилова, Николая Олейникова.
Сегодня мало кто знает о жившем в доме поэте, прозаике Григории Сорокине. Он писал книги о летчиках и моряках. Его арестовывали дважды, он много лет провел в лагерях Коми АССР. В 1954 году писателя реабилитировали. Григорий Эммануилович был вызван в контору лагеря, где услышал ошеломляющую новость о прекращении дела. И пошел собирать вещи. Но по дороге в барак у Григория Сорокина случился разрыв сердца…
— Как когда-то сказал писатель Константин Паустовский, в местах памяти о замечательных людях время теряет свою разрушительную силу, не предает их забвению…
— Сохранение памяти — это одна из задач нашего музея, который не только изучает, сберегает материальное и нематериальное наследие писателей. Сохраняя память, мы сможем лучше узнать наше подлинное литературное прошлое.
Вход в музей-квартиру М. М. Зощенко
— Расскажите, пожалуйста, о реэкспозиции…
— Музейная работа — это каждодневный творческий поиск, движение, ведение постоянного диалога с теми, кто к нам приходит. Желание начать реэкспозицию пришло постепенно. Мы взглянули на биографию и творчество Михаила Зощенко с другого ракурса, а центральной темой новой экспозиции стала автобиографическая повесть «Перед восходом солнца», которая сыграла в его судьбе огромную, роковую роль.
На основе повести созданы семь новых витрин — семь историй, рассказывающих о наиболее значимых эпизодах жизни и творчества писателя, начиная с детства. Представлены новые редкие фотографии и материалы. Научная основа соединяется с самыми современными технологиями — с помощью электронного этикетажа, тач-панелей и QR-кодов можно не только посмотреть мемориальную комнату Зощенко с необычных ракурсов, но и увидеть кинохронику прошлого века, услышать голоса давно ушедших литераторов, в том числе и голос самого Михаила Зощенко, читающего рассказ «Расписка». Запись была сделана в начале тридцатых, когда он находился на пике славы. И она единственная дошедшая до наших дней.
— Вам не хватает пространств. И одна из новых планшетных выставок появилась прямо во дворе «Писательской надстройки»…
— Она рассказывает о разных периодах истории дома — представлены дореволюционная эпоха, связанная с деятельностью Придворного музыкантского хора, время массовых политических репрессий, блокада Ленинграда. QR-метки новой экспозиции раскрывают оцифрованные документы и фотографии, которые в другом формате недоступны из-за малых размеров нашего экспозиционного пространства. Каждый из девяти стендов привлекает внимание. Но больше всего наши посетители задерживаются у стенда «Гости Писательского дома».
К писателю, ученому Борису Эйхенбауму приходили Ираклий Андроников и музыкальный критик Иван Соллертинский. У писателя Михаила Слонимского бывали композиторы Юрий Шапорин, Дмитрий Шостакович. К поэту, переводчику Александру Гитовичу часто приходил его друг поэт Михаил Светлов. А Евгений Шварц общался у себя в крохотной квартирке с другом, режиссером Николаем Акимовым, дал вторую творческую жизнь актрисе Янине Жеймо.
У известного ученого, писателя, критика Бориса Томашевского нередко гостила Анна Ахматова. Из этого дома Анна Андреевна в годы блокады была эвакуирована в Ташкент. К Борису Томашевскому и его дочери Зое также заходили поэт Иосиф Бродский и музыкант Святослав Рихтер.
— Писали о том, что вопрос с помещениями для музея, наконец, решился…
— Благодаря правительству Санкт-Петербурга в 2020 году музей получил два новых помещения. После капитального ремонта в современное фондохранилище на улице Подольской переедут фонды. А на Петроградской стороне, вблизи Австрийской площади, примерно через два года откроется новый выставочный зал.
— Для вас Писательский дом имеет особое значение…
— Сюда, в квартиру на четвертом этаже, в 1938 году въехали мои дедушка — поэт, писатель, публицист Юрий Инге и бабушка — поэт, прозаик, журналист Елена Вечтомова. Но вместе они прожили здесь совсем недолго — началась Великая Отечественная война.
Юрий Инге и Елена Вечтомова были фронтовыми корреспондентами еще на советско-финской войне, через многое прошли, очень хорошо понимали, что происходит в мире. Совсем, наверное, неслучайно по заданию Ленинградского радиокомитета в начале июня 1941 года Юрий Инге написал пророческую поэму «Война началась». И 22 июня его строки «Получена первая сводка… Товарищ! Война началась!» прозвучали по ленинградскому радио сразу после обращения Молотова о нападении фашистской Германии на Советский Союз. Поэму передавали несколько раз.
В течение всей войны стихи Юрия Инге разбрасывали с самолета, как листовки. Его стихи и фельетоны публиковались в листовках и плакатах-приложениях к газете «Красный Балтийский флот», которые расклеивали в Таллине. И уже в наше время, когда были открыты архивы, стало известно, что поэт Инге входил в число личных врагов Гитлера. «Боевой листок» с его стихами дошел даже до Берлина. Но дедушка об этом не узнал. Он работал военным корреспондентом газеты «Красный Балтийский флот». Редакция находилась на ледоколе «Кришьянис Валдемарс». Балтийский флот тогда базировался в Таллине. 27 августа 1941 началась эвакуация его основных сил в Кронштадт. Эта военная операция получила позже название Таллинский прорыв. Более двухсот судов шли под беспрестанными обстрелами с неба и земли, через минные заграждения…
28 августа «Кришьянис Валдемарс» подорвался на рогатой мине и быстро ушел на дно. Юрий Инге погиб, вместе с ним погибли больше двадцати сотрудников редакции. Наш флот потерял тогда более шестидесяти судов, из этого трагического морского похода не вернулись 15 тысяч человек.
Елена Вечтомова вместе с мамой и двухлетним сыном Сережей, моим будущим папой и всемирно известным ученым-генетиком, остались в осажденном Ленинграде. У них была возможность уехать, но они не смогли оставить любимый город. Бабушка работала с утра до ночи — готовила передачи для радиохроники, писала для фронтовой газеты, выполняла поручения Политуправления Балтийского флота. Ее стихи всю блокаду звучали на радио вместе со стихами Ольги Берггольц и других поэтов, поддерживали ленинградцев. Коллектив Дома Радио стал тогда для нее второй семьей.
А опустевший во время осады Ленинграда Писательский дом устоял. Хотя его не раз обстреливали. Михаил Зощенко в повести «Перед восходом солнца» писал о первых днях Великой Отечественной войны: «Мне казалось, что я был в аду! В аду я был двадцать пять лет спустя, когда через дом от меня разорвалась немецкая бомба весом в полтонны». Бабушка позже вспоминала, как «один снаряд пробил стену рядом с нашей квартирой и попал в квартиру поэта Лихарева. Борис вернулся к себе, а в комнате — неразорвавшийся снаряд».
Рукописи на конторке в квартире-музее М. М. Зощенко
— Вы с детства понимали, что ваш дом — особенный?
— Нет, конечно. Визит к нам поэта Всеволода Азарова не вызывал удивления, как и то, что в соседней квартире жил известный артист Станислав Ландграф с семьей. При этом считалось, что, здороваясь с актером Сергеем Филипповым у лифта, не стоит заводить с ним разговоров, чтобы не привлекать ненужного внимания к себе и не отвлекать его от размышлений. А когда в нашем старом доме с несовершенной водопроводной системой текло с потолка, мы точно знали, что это «от Филиппова».
Уже много позже я узнала, что в нашем доме жили писатели, известные и даже великие, чьи книги читались взахлеб. Например, Евгений Шварц — у меня на стеллаже стояла его книга сказок-пьес в суперобложке, обмахрившейся от постоянного чтения. Вот как писала о нем Ольга Берггольц: «Изумительный драматург и, несомненно, последний настоящий сказочник в мире, человек огромного, щедрого, чистого, воистину сказочного таланта. Невозможно было не поддаться обаянию Евгения Львовича».
Мне также стало известно, что из той же парадной когда-то выходили Вениамин Каверин, написавший «Двух капитанов», Михаил Зощенко, автор моих любимых «Рассказов о Леле и Миньке», Борис Житков, который написал удивительные истории о животных и морских путешествиях «Что бывало». Невероятно, но и Николай Сладков, а еще Иван Соколов-Микитов, создавшие такие живые рассказы о природе, тоже творили в этом доме…
Критик Ефим Добин жил по соседству. Его материалами о творчестве Анны Ахматовой и ленинградских писателей мне довелось пользоваться во время учебы в университете.
А по коридору второго этажа, постукивая тростью, проходила казавшаяся мне очень старой Елена Матвеевна Пинегина. Жена полярника и прозаика приглашала меня к себе посмотреть, как выглядит настоящая старая петербургская квартира. Войдя в парадную из Чебоксарского переулка, мы долго добирались до лестницы в самом конце дома. Там и жила вдова Николая Пинегина, в той же части дома, где когда-то обитали драматург Евгений Шварц, известный литературовед Борис Эйхенбаум, писатель Борис Четвериков…
Я выросла в Писательском доме, прожила в нем большую и лучшую часть жизни. Когда же мне пришлось оттуда уехать, поняла, что жить без него не могу. Так и оказалась в стенах музея.
– Сегодня вы встречаетесь с потомками тех жителей, которые когда-то жили с вами по соседству?
– У музея есть немало друзей, они часто бывают нашими гостями на выставках, фестивалях, конференциях – родственники Михаила Зощенко, Раиса Николаевна — вдова недавно ушедшего из жизни композитора Сергея Слонимского, сына писателя Михаила Слонимского, родные Всеволода Рождественского и других литераторов.
— Ваша бабушка Елена Андреевна, которая после войны сделала очень многое для сохранения памяти мужа и работала до самого своего ухода из жизни в 1989 году, оставила вам, внукам, свои заповеди?
— Главная из них — изучать, помнить, хранить и быть приличным человеком. В этом году исполняется 80 лет с момента Таллинского прорыва, но в этой трагической странице истории до сих пор есть тайны. Как для руководителя региональной общественной организации «Память Таллинского прорыва», для меня очень важно хранить память не только об Инге, но и о других погибших. Мы ведем большую работу в этом направлении. Сейчас готовим второе издание книги Р. А. Зубкова о Таллинском прорыве Краснознаменного Балтийского флота, работаем над воспоминаниями участников тех событий, надеемся, что они будут изданы.
В дни значимой даты на острове Гогланд в акватории Финского залива состоятся торжественный митинг, телемост, концерт, затем будет проведен марш Памяти и еще важные события в Петербурге и Кронштадте, в которых примут участие руководители города, депутаты, литераторы, ученые, военные, потомки участников Таллинского прорыва и многие другие гости.
— Недавно музей «ХХ век» вошел в Ассоциацию литературных музеев России. Это означает, что музеи страны теперь будут больше взаимодействовать друг с другом?
— Безусловно. Один из наших действующих проектов — участие в межмузейной выставке «Поэты и музы», которая проходит в Москве, в Государственном музее А. С. Пушкина на Пречистенке под эгидой Ассоциации литературных музеев. Выставка посвящена подругам, женам, музам, спутницам русских поэтов, писателей XVIII-XX столетий, которые вдохновляли их на создание великих произведений.
На выставке экспонируются ранее не опубликованные материалы — письма Михаила Зощенко к жене Вере Зощенко и к его подруге Лидии Чаловой, рукопись Веры Зощенко с расшифровкой записей мужа и комментарии к ним. Мы отправили в Москву также письма Евгения Шварца к жене Екатерине, редкие семейные фотографии.
Команда проекта
Текст — Елена Скородумова, фотографии — ЖУВЦ «Адреса Петербурга». Редакция благодарит за помощь в подготовке материала старшего научного сотрудника Государственного литературного музея «XX век» Марию Инге-Вечтомову.
